Евгения Киссина, хормейстер и проектный менеджер. Москва → Падерборн, Германия.

Я уезжала дважды

Когда началась война, мы с мужем почти сразу уехали: смотрели билеты куда угодно, как и многие, наверное. Потом переезжали туда-сюда, искали работу за границей. Искали буквально везде, я разговаривала со всеми, с кем могла — и никто, в общем, ничем не мог помочь. В итоге мы вернулись в Москву для того, чтобы планировать эмиграцию уже более основательно. Как ни странно, похоже, это был полезный опыт: уезжая через несколько месяцев снова, мы были лучше готовы к тому, что нас ждёт.

В июне 2022 года мой муж нашел работу в Германии, в городе Падерборн. Я сдала экзамен по немецкому (за три недели мне нужно было выучить его хотя бы до уровня А1), мы собрали документы и уехали 31 августа. Это был радостный момент. Но в то же время это был отъезд в никуда.

Я всю жизнь работаю и мне было крайне сложно представить, что я еду куда-то, где у меня ничего нет и я оставляю огромный пласт своей жизни здесь, в Москве.

О новой жизни

Долгое время мне было очень тяжело понять, чего вообще хочется на новом месте. Мне потребовался почти год на осознание, что я стою на своих ногах и могу искать то, что мне нужно.

Я много раз бывала в Германии и сначала думала, что Падерборн — типичный маленький, немного скучноватый городок, каких много. Но нет: он вовсе не так мал, здесь приятная и интересная жизнь.

Поначалу я какое-то время дорабатывала как концертный директор Вокального ансамбля INTRADA. Также у меня оставались ученики, которые сами захотели  перейти в онлайн-режим (сольфеджио и фортепиано). Я очень скептически к этому сначала отнеслась, ведь я не могу услышать тонкость звучания через интернет: но это были уроки из разряда “надо выучить что-то конкретное к конкретному мероприятию”.

Примерно через три месяца в Падерборне у меня появились частные ученики. Это дети, я обучаю их с нуля и веду уроки на английском. Я нашла их через случайное знакомство — первый ученик был из моего же дома. Ему понравился урок, а за этим ребёнком потянулись знакомые его родителей.

Сейчас у меня четверо учеников, хотя регулярно занимаются только двое. Так как они приходят ко мне домой, надо было срочно найти инструмент: пришлось купить электронную Ямаху. Хорошо, что в городе активно перепродают разные вещи, и инструмент в хорошем состоянии нашёлся довольно быстро.

Битва за квартиру

Целая эпопея была с тем, чтобы найти квартиру! В Германии вообще, похоже, везде так.

Была история, когда ты приходишь на просмотр, а там еще 25 человек. Все ходят и смотрят вместе с тобой.

И чтобы тебя выбрали, надо произвести впечатление. Я разговаривала с агентом и рассказывала, мол, вот, у мужа очень удачно есть бессрочный контракт... Безумная конкуренция!

Квартиры и дома очень хорошие. Это как раз то, что меня удивило. Например, подъезды: насколько везде чисто и ухоженно. В правилах дома прописано, что каждая квартира обязана раз в месяц убирать часть территории. Также я знаю, что если ты живешь на первом этаже и перед домом есть веранда с газоном, в твои обязанности входит косить газон и сажать цветы.  

У нас большая квартира - 80 метров, и это для двоих! Три комнаты, а между ними большая кухня. Я в Москве жила очень долго в 32-хметровой квартире. Я её очень люблю, но это 32 метра! А здесь есть, кажется, даже такое правило, что двум взрослым людям нельзя сдавать студию.

Об Интраде

Я проработала солисткой Вокального ансамбля INTRADA 12 лет: из них 7 лет как концертный директор (проектный менеджер). Даже став концертным директором, я продолжала сочетать пение и менеджерские обязанности.

Но надо сказать, что это плохая история: то есть было приятно, но слишком тяжело. Получается, что ты совмещаешь в себе нескольких человек. И часто к началу концерта я понимала, что я только что завершила одну большую работу, и сил на вторую уже почти нет.  Конечно, сцена всегда заряжает, но физически это изматывающе.

В Германии та работа, которую я делала в Москве для INTRADA, скорее всего, была бы разделена на нескольких человек. То есть это вся организационная часть, коммуникация с площадками, менеджерами. Если это фестиваль, то подготовка гастролей (документы, визы, консультация певцов). Одной из сложнейших задач было составление расписания — поскольку все певцы фрилансеры, приходилось постоянно искать удобные слоты.

На самом деле я не очень уверена, хочу ли здесь делать то же самое.  Это неплохая работа, и, как и любая не музыкальная, наверное, она более оплачиваемая и стабильная. Но хотелось бы двигаться в других направлениях.

Музыкальное в Падерборне

Не прошло и года, как у меня появились первые певческие проекты в Падерборне. И я так ожила! Потому что без концертов, конечно, тяжело жить, особенно если всю жизнь выступаешь.

Первый проект был записью диска, на который были собраны  российские эмигранты из разных стран. С нами работал немецкий дирижёр — у него была идея, что нужно записать Баха и Мендельсона именно с русскими певцами.

А потом случилось несколько выступлений уже в немецких коллективах. Я прислала свои записи и резюме руководителю одного ансамбля, а дальше получилось по цепочке, что меня услышали и позвали выступать. Пока выпала совершенно дирижёрская часть, но, конечно, хотелось бы это тоже здесь развивать.

Про эмигрантов

Здесь я ни разу не встречала людей, которые приехали после войны. При этом русских очень много, но это дети тех русских, кто приехал сюда в 90-е. Теперь их дети примерно моего возраста: они выросли в Германии, но все почти говорят по-русски. Однако, мой круг общения сложился больше из немцев и иностранцев из других стран, живущих здесь.

О проживании эмиграции

Я скучаю по Москве. Это такой мой город, я там родилась и всю жизнь прожила. По своим друзьям, многие из которых остались там, коллегам. Мы стараемся, конечно, поддерживать связь, но это сложно.

Раньше было такое страшное ощущение, что в Москве продолжается моя жизнь, а я — как будто вне этого.

Я и не здесь, и не там, а где-то между. Сейчас, наверное, я уже больше ощущаю, что я здесь — а в Москве что-то совсем далёкое и другое.

Чем больше времени проходит, тем это сильнее. Наверное, это нормально — иначе получается, что ты просто не живёшь свою жизнь.

Если всё время думать о том, что ты хочешь вернуться или что ты вернёшься, или что вся твоя жизнь прошла там — ты не можешь двигаться.

Ещё есть ощущение абсолютной потери социального статуса. Всю жизнь я работала, обрастала контактами — это всё абсолютно стёрто. И ты как младенец, попавший в новую точку: надо заново расти, учиться ходить и как-то себя ощущать. Это очень сложный момент, наверное, знакомый всем эмигрантам.  

Вначале было очень мало живого общения с людьми. Моя работа в Москве предполагала огромное количество контактов и общения, я от этого иногда уставала. Но это было обычным делом, а здесь немножко есть оторванность от людей.

Год прошёл, и мне не очень удалось найти друзей. Это такая сложная тема… Мне вообще кажется, что здесь отличается отношение к дружбе. То есть можно  хорошо провести время, но ты всегда с человеком на расстоянии. Такого не было в Москве. Понятно, что это выстраивалась годами. Здесь же всё время присутствует дистанция с местными — видимо, это другой, более отстраненный подход к дружбе.

Как изменилась жизнь

Появились выходные! Дни, когда ты ни про что не думаешь. Это полезно, потому что действительно можно заниматься просто своей жизнью.  

В профессиональной деятельности удивило и расслабило отношение немцев: ничто не критично, нет ничего на грани фола. Если идёт запись, значит, можно сделать ещё один дубль. Не надо переживать, что время идёт. Есть ощущение, что всё спокойно, всё решаемо.

Мне кажется, мы здесь стали немножко добрее.

Ещё бы работы побольше оффлайн, и вообще будет прекрасно.

Напоследок  

Я долгое время чувствовала личную ответственность за свой отъезд. У меня всегда была твердая позиция — а после отъезда стало казаться, что я как будто немного сдалась. Но мне кажется, важно уметь переводить фокус на свою жизнь. Это очень помогает.

Материал подготовила
Светлана Анищенкова, «Музыка в эмиграции»