Дмитрий Баталов, пианист. Москва → Базель, Швейцария

Я родился в Москве, провел там свое детство, юность, начало сознательной жизни. И музыка в этой жизни появилась задолго до того, как она стала сознательной. Наверное, даже до того, как я себя помню. Мои родители не музыканты, и в прошлом музыкантов в семье тоже не было. Музыкой, окружавшей меня в раннем детстве, была бардовская песня.

Академическая музыка присоединилась к ней чуть позже. Меня отвели в музыкальную школу, где через несколько месяцев безуспешных занятий на хоровом отделении меня перевели на фортепианное. И как-то всё пошло. Хотя это была совершенно обычная музыкальная школа. Кроме фортепиано мне страшно нравилось сольфеджио и всё, что было с ним связано.

Это был просто праздник души, которым я с каждым годом занимался всё больше и больше. Хотя никаких разговоров о том, что это станет профессией, не было. Мне дали возможность иметь нормальное детство и заниматься чем я хотел. К 14 годам пришлось признаться себе в том, что это профессия, и я перешёл в Центральную музыкальную школу в Москве, где мне посчастливилось попасть в класс к замечательному профессору Наталии Владимировне Трулль, у которой я учился впоследствии и в Московской консерватории, и которая оказала на меня колоссальное влияние. Всем, что я умею на инструменте, я, прежде всего, обязан ей.

Главная прелесть современной музыки в том, что она никогда не заканчивается. Поэтому заниматься ей для меня, наверное, интереснее всего. Но я также люблю венскую классику. Мой любимый композитор Бетховен. Я всегда отвечал на этот вопрос так.

С детства я интересуюсь историей. С большим удовольствием посвящаю время чтению или прослушиванию лекций. Люблю изобразительное искусство. Когда выдается минутка, я занимаюсь фотографией. Самое главное — не переставать находить время и мотивировать себя заниматься чем-то еще, кроме музыки, Потому что это необходимо и это не всегда просто.

Я переехал в Швейцарию в феврале 2022 года. Специально готовиться или решаться мне не пришлось. Я думаю, что во мне с ранних лет сидела хотя бы гипотетическая возможность и такой вариант развития моей жизни. Поэтому специально перестраивать себя мне не пришлось. Мне кажется важным и для музыканта, и вообще для любого человека не замыкаться в какой-то одной среде, не жить всегда в одном месте, не привыкать и не ставить что угодно в своей жизни на слишком привычные рельсы. Чем больше на них находишься, тем труднее в конце концов сойти.

Базель возник потому, что это одна из лучших музыкальных академий в Европе и одна из лучших школ, предлагающих специализированное обучение исполнению современной музыки. Когда я был на третьем курсе консерватории, я полностью провалился в неё и на долгое время отодвинул любую другую музыку. Это было прекрасное время. И как-то естественно возник вариант магистратуры, связанной со специализированным исполнением именно современной музыки. Через друзей я узнал о Высшей школе музыки в Базеле. 

Первый раз я оказался здесь в 2021-м году, и в 2022 поступил в магистратуру. Это были прекрасные два года. Во время обучения на этой программе формируется ансамбль. И это здорово, потому что каждый месяц нужно играть новую программу в самых разных вариациях: с дирижером, без дирижера, в самых разных составах. При этом есть занятия сольным репертуаром, а каждый ансамбль, чередуясь, курируют четыре профессора. У нас в Базеле на этой программе преподают саксофонист Маркус Вайс, электрогитарист Ярон Дойч, сопрано Сара Мария Сун, с которой мы после окончания моей магистратуры стали выступать вместе. До этого года также преподавал очень известный тромбонист и композитор Майк Свобода. 

У меня были совершенно замечательные одногруппники и однокурсники. Одно из самых приятных воспоминаний это дипломная программа, в которой мне довелось сыграть в разных составах со всеми своими одногруппниками. В итоге камерная часть программы продолжалась примерно часа три. Это было прекрасно.

От Московской консерватории, подход отличается больше в мелочах. Но из генеральных вещей я бы назвал гораздо большую адаптивность системы образования под нужды, желания, необходимости каждого конкретного студента. И дело не только в огромном количестве элективных дисциплин, которые можно скомпоновать в соответствии со своими интересами и не тратить время на предметы, с которыми твоя деятельность никак не пересекается. Конечно, можно сразу сказать, что и обратная сторона у этого есть: кругозор таким образом становится уже. Но в какой то момент наступает момент выбора между широтой кругозора и серьезностью, глубиной погружения в репертуар. И можно погрузиться настолько глубоко, насколько необходимо, для этого будут все возможности.

Организация занятий здесь устроена совсем по-другому. Не надо сидеть ни в каких очередях, чтобы ждать класс на протяжении трех часов, чтобы позаниматься в нём час, или приезжать к семи, чтобы просидеть над инструментом полтора часа. Можно заранее записаться! Для людей, которые выросли в этой системе, это совершенно нормально. А у меня, когда я только приехал, был шок, что можно просто так записаться в класс и просто в него прийти. Количество классов соотносится с количеством студентов, поэтому дефицита нет. И минимум три часа в день можно позаниматься, а обычно и гораздо больше. Более того, можно взять зал с встроенной системой звуко и видеозаписи, например, когда нужно что-то отправить на конкурс, на стипендию, фестиваль или просто записать программу, которую ты куда-то готовишь. К хорошему очень быстро привыкаешь. Но иногда я себе напоминаю, что это совершенно не данность.

В академии колоссальная совершенно библиотека. Еще более колоссальный архив Пауля Захера. И, конечно, концертная жизнь, особенно в плане современной музыки, которая, будучи тут написанной, сразу же тут и исполняется. Даже если ты не общаешься с этими композиторами каждый день, близость к ним ощущается особенным образом. Благодаря этому я получил возможность лично общаться и даже поработать и с такими композиторами, как Шаррино, Мюрай, Лахенман, Ребекка Сондерс и со многими другими замечательными именами. К этому можно быстро привыкнуть. Но я себе напоминаю, что это надо очень ценить.

С другой стороны, сравнивая системы образования, смотришь на другие, скажем, предшествующие звенья в этой системе. И здесь бросается в глаза отсутствие системы специализированного музыкального образования, пусть не с раннего детства, но хотя бы с того момента, когда ребенок понимает, что точно хочет этим заниматься. И зачастую найти системный, комплексный подход непросто.

Часто это происходит не благодаря, а вопреки. То есть, всё нужно организовывать самому. И дай бог, когда людям везет в этом отношении. Потому что часто наблюдаешь бакалавров с очень хорошим комплексом данных, но совершенно не наученых базовым вещам ни в теории, ни в общем музыкальном контексте, да и с точки зрения инструментальных навыков. Приходится править очень базовые вещи, просто потому, что человеку их до этого не объяснили. А профессора в системе высших школ далеко не всегда готовы этим заниматься, потому что перед взрослыми людьми стоят другие задачи.

Главная бытовая зарисовка в Швейцарии и выражается анекдотом, который сформулировала одна моя хорошая подруга. В Швейцарии я плАчу и плачУ. Или я плачУ и плАчу. Вот, в общем, от перестановки мест слагаемых сумма здесь не сильно меняется. Хотя, когда ты к этому привыкаешь и учишься планировать и организовывать свой бюджет соответственно, то это не такая уж катастрофа. Но, да, к каким-то вещам, например, к пачке из 10 мусорных пакетов за 20 франков, приходится привыкать. И всё-таки количество хорошего вокруг легко компенсирует сложности.

Рассуждая об обратной стороне, по прошествии трех лет я иногда скучаю по готовности слушателя нырнуть с головой в полностью неизвестное, отдаться этому опыту тотального эксперимента, для которого изначально нет ни одной зацепки, и полностью в это погрузиться. Многие экстремальные в отношении слушательского опыта пьесы, например, Сысоева или Горлинского, то, в выборе чего я бы не сомневался у нас, здесь я бы делал с осторожностью, что, собственно, я и делаю. Здесь же мне нужно найти какое-то объяснение, ниточку, за которую даже в самой кромешной тьме слушатель должен держаться. 

Это просто разница менталитета, разница привычек в концертной жизни. Я думаю, что наша более безбашенная готовность к экспериментальным и экстремальным вещам, она во многом не от хорошей жизни появилась, от того, что репертуарный голод сковал нашу концертную жизнь практически весь 20 век. И дальше мы стали наверстывать и продолжаем это делать, чего здесь совершенно нет. Какие-то особенности восприятия могут быть с этим связаны. Это не хорошо и не плохо, это особенности.

Базель я очень люблю. Я очень рад, что оказался именно здесь. Мне кажется, в этом городе совершенно особенное и очень удачно сбалансированное сочетание маленькости (вот по-другому не скажешь)... не провинциальности, а именно  компактности, маленькости, и при этом максимальной насыщенности событиями. Ну и просто как он организован с точки зрения инфраструктуры, архитектуры, как он расположен географически, что тоже немаловажно. Я это очень ценю. 

С точки зрения преодоления языковых барьеров, Базель, с одной стороны, очень сильно облегчает задачу новоприбывших в него людям по сравнению с другими городами, а с другой стороны, усложняет. Что я имею в виду? Это самый интернациональный город Швейцарии и с точки зрения музыкальной среды, и любой другой. Поэтому, несмотря на то, что официальным языком обучения в академии является немецкий, ты его там слышишь очень редко и на лекциях, и тем более на индивидуальных занятиях. Понятно, что немецкоговорящие люди используют немецкий, но огромное количество иностранных студентов создают среду, в которой довольно легко, если есть английский. Правда, потом, когда начинаешь общаться с носителями, понимаешь, насколько деградирует произношение в этом параде акцентов.

С другой стороны, чтобы по-настоящему интегрироваться в швейцарское общество, нужно преодолеть эту международность. Без немецкого языка сделать это очень трудно.

Я точно не стал бы говорить себе прошлому ничего от себя настоящего по поводу опыта эмиграции. Всё возникает и познается только в процессе. Я не люблю выражение “в моменте”, но придётся им воспользоваться. Лучше повнимательнее смотреть вокруг себя настоящего.

Материал подготовила
Маргарита Минасян «Музыка в эмиграции»